Скрытая красота Москвы

Ещё в начале 1920-х годов известный учёный, коллекционер, сам работавший в технике гравюры, А.А.Сидоров в своей книге «Уголки Москвы» (переиздана в 1991 г.), выделяя главную струну творчества И. Павлова, писал: «Взяв за руку, художник уводит нас в неведомые закоулки в поисках того чудесно интимного, что он склонен назвать «уголками», где - скромная и невнятная - перед нами открывается неожиданная красота, где родившаяся радость тем более оказывается настоящей, что мимо этих «уголков» все мы проходили сотни раз, не замечая их прелести. Художник ведёт нас к самой скромной, «спрятавшейся» Москве… Истинную красоту Москвы надо искать в закоулках, в самых неожиданных перекрестьях, в двориках и переулочках».  
Творчество Владимира Парошина, участника многих персональных выставок, по-своему отражают эти мысли. Излюбленные места неторопливых прогулок художника - дворики, расположенные в центре Москвы. Арбатские тёмные закоулки, затерянные уголки на Софийской набережной, крутые холмы Рождественки… Зритель грезит перед тёмной аркой в Печатниковом переулке, с грустью созерцает дворец-колодец в Ветошном, любуется живописным особняком в Сандунах, заходит во дворик на Малой Грузинской, где старые железные крыши, живописные кроны деревьев, вечереющее небо как бы вновь возвращают его в мир далёкого детства.

В начале века в поэтическом обиходе символистов часто встречалось выражение «душа города» - как синоним особой просветлённости, поэтичности, одухотворённости городского ландшафта. И это полностью относится к творчеству Парошина. Оно овеяно поэзией. Художник мастерски использует символы, аллегории, метафоры для того, чтобы выразить душу Москвы.

 

Загадочная атмосфера тайны пронизывает его картины. Будто души людей, живших когда-то, незримо присутствуют в этих тенистых, уютных двориках.

Подобно искусному режиссёру, художник использует замкнутую композицию для создания настроения отделённости от всего окружающего. Каждый предмет здесь исполнен символики. Так, тёмные арки обозначают прошлое, живое и трепетное. Эту же роль играют окна с открытыми форточками или просто выбитыми стёклами. Солнечный свет создаёт атмосферу тёплых воспоминаний, надежды и настроение некоей трепетной недосказанности.

Особенность поэтической манеры Владимира Парошина состоит в том, что он как бы вбирает увиденное, а затем возвращает зрителю облагороженный образ. Живописно выгнутые железные крыши дворовых подвалов, водосточные трубы, свисающие со старых стен, раскидистые ветви деревьев, древние кирпичи, виднеющиеся из-за отвалившейся штукатурки, вазоны перед ветхой лестницей, распахнутые деревянные двери подъездов, пыльные стёкла - всё приобретает одухотворённость в картинах художника.

Прекрасные картины Владимира Парошина найдут отклик у всех, кто, по выражению поэта, «любит смутной любовью прекрасные образы прошлого в их рамках тайны и отдалённости».