Опубликованы комментарии к написанию работ "По Яузе", "Старый дом в Малом Колобовском переулке" и "Осколки старины". Перейти...

 
Опубликованы комментарии к написанию работ "Октябрь" и "Осенний свет". Перейти...

 
Опубликованы комментарии к написанию работ "Московский дом" и "На исходе дня". Перейти...

В архивах газеты «Труд» обнаружена статья. 20 лет спустя возвращаем утраченное. Текст статьи...

 
Вчера пересмотрел наш культовый фильм «Семнадцать мгновений весны». Рекомендую всем.

 
Тут как-то мой приятель нашёл в интернете программу "Искусственный интеллект". Вот что из этого получилось. Перейти...


 

ТИК – ТАК. Сказка для внучки

- Тик-так, тик-так, тик-так - тикали часы. Спать не хотелось. Кристишка лежала в кроватке и смотрела в потолок. Потолок был белый и такой скучный.
- И зачем только придумали этот сон – час - вздыхала Кристишка - даже ёжика не успела раскрасить. Только нарисовала, а бабушка и говорит:
- Всё, девочка моя, пора спать.
- Одну минуточку, я только раскрашу - просила Кристишка.
- Знаю я твои минуточки. Вот поспишь часик и потом раскрашивай сколько хочешь.
- Ну, бабушка, одну минуточку. Всего одну минуточку.
- Всё, Кристина. Все минуточки вышли. Вот у тебя и глазки уже слипаются. Поспишь часик и играй себе.
- Тик-так, тик-так, тик-так - баюкали часы.
Кристишка  повернулась  лицом  к  стенке  и  стала  разглядывать  ковёр.  Узоры  на  нём  причудливо  переплетались  и  превращались  в  листочки  и  цветы.  Листочки  разворачивались,  подставляя  свои  ладошки,  а  цветы  подрагивали  лепестками,  словно  от  ветерка.  Среди  лепестков  она  увидела  глазки,  которые  смотрели  на  неё.  И  это  было  удивительно  -  никогда  раньше  она  не  замечала,  что  цветы  умеют  смотреть.
        -Так-тик,  так-тик,  так-тик  -  говорили  часы.
        - Непонятно  -  подумала  Кристишка  -  почему    так-тик,  почему  наоборот?    Она  подняла  голову  и  посмотрела  на  часы.  Старинные  часы  висели  под  самым  потолком  и  стрелки  у  них  топорщились  в  разные  стороны,  словно  усики.
        -Тик-так  -  качнулся  маятник.  Кристишка  присмотрелась  и  увидела  маленького  человечка,  который  висел  на  маятнике  и  раскачивался.
        - Ты  кто?  -  спросила  она.
        - Я - Часик  -  ответил  человечек.  Он  соскользнул  с  маятника  и  непостижимым  образом  оказался  на  столике  у  кристишкиной  кроватки.
          Часик  был  одет  во  всё  чёрное  и  белое.  Чёрный  костюм,  чёрные  туфельки  и  чёрная  шляпка.  Белый  воротничок  и  белый  платочек  в  нагрудном  кармашке.  Часик  галантно  отставил  ножку,  обнажив  белый  носок,  снял  шляпку  и,  поклонившись,  сказал: 
        -Я  к  вашим  услугам,  юная  барышня.  Затем  он  надел  шляпку  и  добавил  -  Можете  мною  располагать  по  вашему  усмотрению.  
        Кристишке  было  удивительно,  что  к  ней  обращаются  на  «Вы»  и  называют  её  барышней.  Она  некоторое  время  изумлённо  разглядывала  Часика,  потом    спросила  нерешительно:
     - А  как  мне  Вами  располагать? 
     -О,  это  решаете  Вы  сами.  Я - Часик,  как  изволила  заметить  Ваша  бабушка.  Но  это  не  важно.  На  самом  деле  я – целый  час.  И  в  моём  распоряжении  целых  шестьдесят  минут.  Или  как изволили  выразиться  Вы – минуточек.  Но  и  это  не  важно.  И,  пожалуйста,  говорите  мне  «ты».  Ведь  я  -  один  час.  Я - не  сутки,  где  нас  целая  компания  из  двадцати  четырёх  часов.
     Часик  отступил  шажок,  взмахнул  ручкой,  и,  хоровод  малюток  закружился  вокруг  него. 
     -Мы – минутки,  мы – малютки  -  пели  они  и  словно  маленькие  балерины  танцевали  вокруг  Часика,  а  он,  подобно  дирижёру  взмахивал  одной  ручкой  в  такт,  а  другой  указывал  на  каждую  минутку,  словно  пересчитывая  их.
      -  Тик-так,  тик-так,  тик-так  -  пели  они.
      - Тик – так  -  сказала  одна  минутка,  привстала  на  цыпочки,  сделала  пируэт  и  пропала  неведомо  куда.   Остальные  минутки  продолжали  кружиться  вокруг  Часика, и Кристишка  завороженно  смотрела  на  этот хоровод.  И                                 тут  внезапно  в  мерное  «Тик- так»  ворвалось  настойчивое:  Тук – тук – тук.  Кристишка  оглянулась  на  звук  и  увидела  ёжика.  Ёжик  бегал  по  столику.  У  края  он  останавливался,  водил  носиком  по  сторонам,  словно  принюхивался,  глазками – бусинками  посматривал  на  Кристишку  и  будто  спрашивал: «А   дальше – куда»?  А  дальше  он  бежать  не  мог,  ведь  столик  был  для  него  слишком  высок.  И  в  альбом,  где  его  нарисовала  Кристишка,  он    возвращаться  не  хотел.  Так  и  бегал  он,  нераскрашенный.  И  было  ему,  такому  неуютно  и,  как  говорится,  не  по  себе.
          Надо  сказать,  что  Кристишка  была  натурой  неугомонной.  Она  плясала  и  пела,  рисовала  мелками  и  карандашами,  катала  кошку  Люську  в  коляске  и  помогала  пылесосить,  вырезала   новые  наклейки  в  альбом  и   прыгала  со  скакалкой,  крутила  «колесо»  и  рифмовала.  Всё  это  она  делала  одновременно.  Поэтому  бабушке  иногда  начинало  казаться,  что  у  неё  не  одна  внучка,  а  по  меньшей  мере  две.  В  этой  круговерти  и  сама  Кристишка  не  всегда  помнила,  где  она  только  что  была  и  что  она  там  делала.  Вот  и  сейчас  она  смотрела  на  ёжика  и  пыталась  вспомнить,  где  же  карандаши. 
В  то  же  время  она  слышала  как  «Тик-так,  тик-так,  тик-так»  стало  удаляться  и  замирать,  и  наступила  тишина.  Кристишка  увидела  Часика,  который  стоял  неподвижно  с  поднятой  ручкой,  и  все  минутки  замерли  тоже.  Часик  опустил  ручку.
-Итак  -   сказал  Часик  -  тик-так. Шестьдесят  раз  я  бегу  по  кругу.  Шестьдесят  раз  я  расстаюсь  со  своими  минутами.  Ведь  я  -  время,  А  время  никогда  не  останавливается.   Но  сейчас  тот  единственный  случай,  когда  это  возможно.  Время  остановилось,  его  нет.  И  в  это,  если  так  можно  выразиться,  безвременье  можно  помечтать  и  загадать  желание  -  Часик  улыбнулся  -  итак,  юная  барышня,  что  желаете  Вы?
Кристишка  смутилась,  посмотрела  на  молчаливые  минутки,  потом  на  Часика.
- Я  ёжика  хочу  раскрасить  -  ответила  она  -    только  я  совсем  не  помню,  где  мои  карандаши.
- Это  поправимо,  -  улыбнулся  Часик  -  ведь  в  Вашем  распоряжении  я  -  он  снял  шляпку  и  поклонился.    Но  не  забывайте:  с  одной  минутой  я  расстался,  совершив  первый  круг.
Кристишка  отняла  от  шестидесяти  один  и  радостно  сказала:
- Пятьдесят  девять!  Осталось  ещё  пятьдесят  девять  минуток.
- Точно!  -  воскликнул  Часик  -   Совершенно  точно!  Абсолютно  точно!  Пятьдесят  девять  минут.  Они  Ваши,  юная  барышня.  А  сейчас  -  Часик  улыбнулся  и  взмахнул  ручкой  -  тик-так,  сейчас  время  снова  пошло!
- Тик-так,  тик-так,  тик-так  -  запели  и  закружились  минутки.
Минутки  кружились  в  танце,  а  Часик  взмахивал  ручкой  и,  слегка  наклонив  головку,  посматривал  на  Кристишку, словно  приглашая  её  полюбоваться  этим  хороводом.  И  невозможно  было  понять,  где  находятся  Часик  и  его  минутки.  Потому  что  уже  не  на  столике,  а  где-то  дальше  и  выше  кружились  и  парили  они.  И  если  внимательно  наблюдать  за  ними,  то  их  хорошо  видно,  а  если  смотреть,  задумавшись,  то  их  как  бы  уже  и  нет  и  только  слышится:  тик-так,  тик-так,  тик-так.
Кристишка  сидела  на   кроватке  и  не  могла  вспомнить,  где  же  карандаши.
- Где  же  вы  все  попрятались?  -  вслух  спросила  она  и  нахмурилась.  И  сразу  же    увидела  жёлтый  карандаш,  который  выглядывал  из-под  шкафа.
- Ах,  вот  ты  куда  закатился!  -  обрадовалась  Кристишка.  Она    соскочила  с  кроватки,  схватила  карандаш  и  посмотрела  на  ёжика.
- Жёлтых  ёжиков  не  бывает  -  подумала  она.
- Не  бывает  -  сказал  жёлтый  карандаш.  Он  пошевелился  у  неё  в  ладошке  и Кристишке  стало  щекотно  и  смешно   -   Я  – Жёлтый.  Я  крашу  осенние  листья.  Я  крашу  грудку  синичке.  Но  мне  так  одиноко  без  моих  друзей,  без  малышей – карандашей  -  пожаловался  Жёлтый.
И  Кристишка  принялась  искать  остальные  карандаши.  Под  своей  кроваткой  она  нашла  Голубого  и  Красного.
- Жёлтый,  Жёлтый!  -  обрадовались  они  и  наперебой  начали  рассказывать  о  себе.
- Я – Голубой.  Я  крашу  весенний  ручеёк.
- Я - Красный.  Я  крашу  спелый  помидор.
Я  крашу  грудку  попугайчику  -  говорил  Голубой.
Я  крашу  грудку  снегирю  -  говорил  Красный.
Наконец  в  углу,  где  сидели  плюшевый  волчонок  и  плюшевый  тигрёнок,  Кристишка  нашла  остальные  карандаши.  Все  они  так  шумно  радовались  встрече,  что  совершенно  невозможно  было  разобрать,  о  чём  они  говорят.  Такой  невообразимый  гвалт  они  подняли.  Но  тут  выяснилось,  что  не  хватает  одного  карандаша,  двенадцатого.
- Фиолетовый,  где  Фиолетовый?  -  волновались  карандаши,  спрашивая  друг  друга.  Кристишка собрала  все  одиннадцать  карандашей,  зажала  их  в  ладошку  и  принялась  искать  Фиолетового.  И  наконец  он  нашёлся.  Фиолетовый  почему-то  оказался  в  кристишкиной  тапочке.
Теперь,  когда  все  двенадцать  карандашей  были  вместе,   то  они  уже  не  помещались  в    ладошке  и,  Кристишка,  найдя   карандашную  коробку,  которая  оказалась  на  подоконнике,  стала  складывать  карандаши  в  неё,  но  Фиолетовый  никак  не  хотел  залезать  туда. 
- У  меня  носик  притупился  -  хныкал  он.
- А  у  меня  носик  совсем  сломался  -  чуть  не  плакал  Розовый,  и  всё  время  порывался  выскочить  из  коробки.
Нужно  было  срочно  найти  точилку.  Кристишка  обшарила  все  уголки,  где  обычно  играла  и,  наконец- то,  точилка  нашлась.  Кристишка  поставила  свой  стульчик,  села  и  высыпала  карандаши  на  столик. Она  быстро  заточила  все  двенадцать    и  те,  перешептываясь,  слегка  подпрыгивали  на  столике  от  нетерпения.  Ведь  их  ожидало  такое  знакомое  занятие.   И  ёжик  уже  вернулся  в  альбом  и  ожидал  раскраски.
Послышалось  знакомое  «тик-так,  тик-так,  тик-так».  Минутки  кружились  в  хороводе  вокруг  Часика.  Но  теперь  их  стало  заметно  меньше.
- Тридцать  минут  -  сказал  Часик  -  или  полчаса,  что  впрочем,  одно  и  то  же.  Если  так  можно  выразиться,  я  уменьшился  вдвое  -  и  Часик  улыбнулся. 
-  Я  успею  раскрасить,  обязательно  успею  -  сказала  Кристишка,  удивляясь  тому,  что  Часик  стал  заметно  меньше.
- Я  ни  секунды  не  сомневаюсь,  юная  барышня  -  Часик  снял  шляпку  и  поклонился.  Часик  был  вежливый.  Всякий  раз,  когда  слышалось  знакомое  «тик-так,  тик-так,  тик-так»  и  Кристишка  смотрела  на  него,  он  неизменно  улыбался  и  раскланивался.
  Кристишка  поближе  подвинула  альбом,  из  карандашей  выбрала  Чёрного,  чтобы  раскрасить  глазик  ёжику.  Ёжик  приподнял  мордочку  и  понюхал  кончик  карандаша.
- Не  мешай  -  сказала  Кристишка  и  покрасила  ему  пуговку  носика.  Затем  Чёрным  же  она  покрасила  ёжику  глазик.   Глазик  весело  подмигнул.
И  тут  Кристишка  задумалась.  Она  видела  ёжика  на  картинках  и  в  мультиках,  а  живого  ёжика  она  не  видела  никогда.  Между  тем  карандаши  в  нетерпении  подпрыгивали  на  столике  и  спорили  между  собой.  Каждый  из  них  считал,  что  именно  он  достоин  раскрасить  ёжика. 
- Красным,  оранжевым  и  зелёным  ёжик  быть  не  может  -  подумала  Кристишка  и  положила  три  карандаша  в  коробку.
- И  жёлтым  ёжик  не  бывает  -  подумала  она  и  положила  жёлтый  туда  же.
Потом  в  коробку  отправился  ещё  один  карандаш,  потом  ещё  и  ещё.   И  на  столике  остались  всего  четыре    -  серый,  чёрный,  голубой  и  фиолетовый.
Серый  она  оставила  потому,  что  ёжик  серенький.
Чёрный  -  потому,  что  им  хорошо  получился  носик  и  глазик.
Голубой  -  потому,  что  это  был  её  любимый  цвет.
А  фиолетовый  -  непонятно  почему.  Может  быть  потому,  что  его  она  дольше  всех  искала.
Кристишка  взяла  серый  карандаш  и  раскрасила  им  всего  ёжика.  Ёжик  стал  похож  на  большую  серую  мышку.
Тогда  она  взяла  любимый  голубой  и  раскрасила  им  спинку.  И  на  серо-голубой  спинке  фиолетовым   карандашом  она  нарисовала  ёжику  колючки.
- Так  уже  лучше  -  подумала  Кристишка,  взяла  из  коробки  коричневый  и  легонько  им  покрасила  серую  грудку.
Затем  она  достала  из  коробки  розовый  карандаш  и  раскрасила  им  ушки  ёжику.  Ёжик  начал  крутиться,  пытаясь  разглядеть  свои  ушки.
- Не  крутись  -  сказала  Кристишка  -  всё  равно  не  увидишь.  Ведь  я  же  не  вижу  свои  уши.  Они  у  тебя  розовые,  вот  такие  -  и  она  показала  ёжику  розовый  карандаш.  Ёжик  повеселел  и  стал  обнюхивать  себя.
- Подожди,  ещё  не  всё  -  она  подумала  и  взяла  из  коробки  жёлтый  карандаш.  Им    Кристишка  немного  подкрасила  серо-коричневую  грудку  и  мордочку  ёжика. 
Жёлтый  был  безмерно  счастлив  и  тут  же  заявил  всем  карандашам,  что  без  него  не  только  синички  не  летают,  но  и  ёжики  без  него,  Жёлтого,  тоже  не  бегают. 
Синим  и  чёрным  Кристишка  раскрасила  лапки  и,  отодвинув  альбом,  оглядела  всего  ёжика.  Ёжик  был  хорош.  Впрочем,  он  и  сам  был  доволен  собой. 
И  всё  же  чего-то  не  хватало.  Но  вот  чего  -  Кристишка  понять  не  могла.   Она  задумалась  и  в  тишине  услышала:  Тик-так,  тик-так,  тик-так.  И  увидев  Часика,  удивилась,  как  он   изменился  -  Часик  стал  маленьким.  Кружась  и  раскланиваясь,  он  ручкой  показывал  на  минутки.  Их  оставалось  всего  пять.
И  в  это  время  карандаши -  Зелёный,  Красный  и  Оранжевый,  упрятанные  в  коробку,  выкатились  наружу  и  заспорили  о  своих  достоинствах.
-   Яблоко -  зелёное  -  говорил  Зелёный.                                                                            - - Да  нет  же,  яблоко -  красное  -  спорил  Красный,  -  и  грибок  тоже  красный.    -- Да  вы  что!  -  возмущался  Оранжевый  -  яблоко -   оранжевое  и  грибок  оранжевый  и  вообще,  всё  вокруг  оранжевое.
Кристишка  нарисовала  грибок  и  раскрасила  ему  шляпку  красным,  а  ножку  оранжевым.  Нарисовала  яблоко  и  раскрасила  половинку  зелёным  и  половинку  красным. И  к  яблоку  она  пририсовала  зелёный  листочек.
Вот  теперь  всё  было  просто  замечательно.  Ёжик  понюхал  яблоко  и  грибок  и  уже  привстал  на  лапки,  видимо  желая  убежать  из  альбома,  но  в  это  мгновение  послышалось:  тик-так,  тик-так,  тик-так.  
В  комнате  стало  торжественно  тихо.  Кристишка  увидела  Часика,  который  кружился  вдвоём  с  одной  минуткой.  Часик  был  совсем  маленький,  ростом  с  минутку.
- Я  с  Вами  расстаюсь,  юная  барышня!  -  сказал  Часик,  -  это  мой  последний  круг  -  он  снял  шляпку  и  поклонился   -  Тики-таки  -  сказал  он,  взмахнул  ручкой    и  пропал. 
- Тики-таки  -  повторила  Кристишка.  Она  посмотрела  на  старинные  часы  и  ей  показалось,  что  Часик  раскачивается  на  маятнике. Но,  присмотревшись,  она  поняла,  что  там  никого  нет.
- Тик-так,  тик-так,  тик-так  -  говорили  старинные  часы.
Карандаши  сами  прыгали  в  коробку,  в  свой  домик  и  каждый  при  этом  повторял:  трик-трак.  И  так  двенадцать  раз:  трик-трак,  трик-трак.
Кристишка  лежала  в  своей  кроватке  и  разглядывала  ковёр.
Цветы  смотрели  на  нее,  и  лепестки  их  подрагивали,  словно  от  ветерка.
Трик-трак,  трик-трак,  трик-трак-трик  -  доносилось  с  кухни.  Звуки  были  знакомые. 
- Бабушка  моет  посуду  -  догадалась  Кристишка.  Она  ещё  немного  полежала,  припоминая  что-то  своё.  Потом  соскочила  с  кроватки,  надела  тапочки,  обнаружив  в  одном  из  них  фиолетовый  карандаш.  Кристишка  быстро  нашла  все  двенадцать  карандашей.  Ведь  она  уже  знала,  где  они  попрятались,  и  где  лежат  коробка  и  точилка.  Она  села  за  столик,  высыпала  из  коробки  карандаши  и  быстро  их  заточила,  потому,  что  хорошо  помнила  -  все  они  пригодятся.
Скрипнула  дверь  и  вошла  бабушка.
- Ты  уже  встала,  девочка  моя?  Вот  и  хорошо!  Вот  и  поспала  часик.
- Не  часик,  бабуля,  а  целый  час  -  ответила  Кристишка  -  и  задумчиво,  вполголоса    добавила  -  что,  впрочем,  одно  и  то  же. 
Последнее  бабушка  не  расслышала,  она  заправляла  кроватку. 
Кристишка  взяла  чёрный  карандаш  и  раскрасила  ёжику  кончик  носика,  а  затем  глазик.  И  глазик  весело  подмигнул.
 
 
 
 
 
 
 
 

 
 
КУПИТЬ ЗДЕСЬ:
 
 

Владимир Парошин
в Телеграм:
 


 
Сайт визуального искусства Иероглиф 
 
  
Московский Союз Художников 
 







Copyright Paroshin.ru © 2011-2017
Персональный сайт Владимира Парошина