Опубликованы комментарии к написанию работ "Двор в Фурманном переулке" и "Двор в Хилковом переулке". Перейти...

 
Опубликованы комментарии к написанию работ "Двор в Кисельном тупике" и "Двор в Крапивенском переулке". Перейти...

 
Опубликованы комментарии к написанию работ "Домик дворника" и "Дома в Последнем переулке". Перейти...

 
В архивах газеты «Труд» обнаружена статья. 20 лет спустя возвращаем утраченное. Текст статьи...

 
Вчера пересмотрел наш культовый фильм «Семнадцать мгновений весны». Рекомендую всем.

 
Тут как-то мой приятель нашёл в интернете программу "Искусственный интеллект". Вот что из этого получилось. Перейти...


 

Тишка

Жила — была  в  нашей  семье  собачка  болонка.  Назвали  её  Тишкой.  Порой  мы  окликали  её  Хренников,  на  что  она  тоже  реагировала.  Другой  более-менее  известной  фамилии,  сочетаемой  с  именем  Тихон,  мы  не  знали.
— Хренников,  а  ну  пойдём  гулять — говорил  я.
И  Тишка  с  воодушевлением  вертелся  около  меня.  Причём  было  не  совсем  ясно  на  какое  именно  слово  с  большим  энтузиазмом  реагировал  Тишка,  поскольку  вожделенное  слово  «гулять»  он  усвоил  давно  и  напрочь.
С  кошкой  Люськой  у  них  отношения  поначалу  не  заладились.  Люська  была  уже  в  зрелом  возрасте.  Вместе  с  нами  она  сменила  квартиру  и  чувствовала  себя  здесь  хозяйкой.  Тишка  же  был  ещё  любопытным  щенком.  Он  подбегал  к  кошке,  та  предостерегающе  шипела  и,  он  робко  останавливался,  виляя  хвостиком.  Но  толи  Тишка  подрос,  толи  Люська  осознала  его  неизбежное  присутствие,  а  скорее  и,  то  и  другое  вкупе,  но  только  шипеть  на  него  кошка  перестала.  Теперь  они  даже  спали  вместе  на  одном  коврике.
Жена  заметила  за  нашим  питомцем  удивительную  способность.  Он  чувствовал  моё  возвращение  домой,  моё  приближение.  Я  ещё  только  к  дому  подходил,  мне  предстояло  подняться  на  наш  14-ый  этаж,  а  он  уже  поскуливал  у  порога, поджидая меня.
Я  же  в  свою  очередь,  выгуливая  Тишку, пронаблюдал  в  нём  не  менее  удивительную  интуицию.  В районе  Беляево,  где  мы  тогда  жили,  был  замечательный  сад.  Росли  там  в  основном  яблони,  но  попадались  и  груши.  Помнится,  на  исходе  лета,  по  осени,  тряс  народ  деревца,  собирая  плоды  на  компоты  и  варенья.  Множество  тропинок  пересекались  в  том  саду.  Иногда,  оглядевшись  и,  не  заметив  больших  псов,  спускал  я  Тишку  с  поводка.  Он  бежал  впереди  в  нескольких  шагах.  На  распутье  я  мысленно  выбирал  тропинку  и  вскоре  обнаружил,  что  моя  собачка  сворачивает  именно  на  неё.  Так  повторялось  не  раз,  пока  я  окончательно  не  убедился,  что  Тишка  считывает  мои  мысли. 

Теперь  я  хочу  рассказать  о  случае  совершенно  необъяснимом,  ради  которого  я  и  затеял  свой  рассказ.  Однажды  зимним  поздним  вечером,  перед  сном,  гуляли  мы  с  Тишкой  по  нашему  саду. 
Изрядно  поплутав  по  тропинкам,  я  направился  к  дому,  напоследок  дав  собаке  свободу — спустил  с  поводка.  Мой  Хренников  тут  же  пропал  из  виду,  слившись  со  снегом.  Тишка  был  совершенно  белым  по  окрасу.  Искать  его  в  заснеженном  саду  было  занятием  абсолютно  бесполезным.
— Тишка,  Тишка!  — звал  я  его ласково – просительно,  затем  требовательно,  потом  с  грозными  нотками  в  голосе  и,  под  конец  опять  ласково.  В  конце  концов,  я  психанул  и  пошёл  домой,  резонно  решив,  что  нанюхавшись  своих  собачьих  радостей,  он  неизбежно  прибежит  к  подъезду,  что  было  уже  не  раз.  Обычно,  через  полчаса  я  спускался  к  подъезду  и  Тишка  радостно  вилял  хвостом,  ничуть  не  чувствуя  себя  виноватым.
Но  в  этот  раз  случилось  непредвиденное.  Придя  домой,  я  начал  перебирать  свои  картины  и  вдруг  в  одной  из  них  увидел  явный  промах.  Я  взялся  за  кисти  и  так  увлёкся,  что  у  меня  совершенно  «отшибло»  про  Тишку.  Уже  за  полночь,  закончив  работу,  я  вполне  удовлетворённый  завалился  спать.
И  вот,  среди  ночи,  часу  этак  в  четвёртом  меня  будит  жена.
— Где  Тишка? — встревожено  спрашивает  она. 
Я  мгновенно  всё  понял.  На  ходу  нацепил  на  себя  штаны  и  ботинки  и,  схватив  куртку,  выбежал  на лестницу.  Лифт  я  не  стал  ждать,  а  побежал  вниз  по  лестнице,  рассчитывая,  что  так  будет быстрее.  Воображение  моё  рисовало  мне  жуткие  сцены.  Ведь  в  это  время  на  улице  было  под  минус  двадцать.  Тишку  я  обнаружил  в  тамбуре — в  небольшом  помещении  между  улицей  и  подъездом.  Он  стоял  неподвижно  и  лишь  чуть  заметно  шевелил  хвостиком.  С  морды  его  свисали  длинные  сосульки.
— Жив! — возликовал  я  и  схватил  его  на  руки.   Войдя  домой,  я  опустил  Тишку  на  пол.  И  тот,  зацокав  ледышками  на  лапах,  пошёл  к  хозяйке.  «Цок –цок»  и  лизнул  ей  ладошку.
— Достучался — сказала  жена — и  теперь  благодарит  меня.
И  она  вкратце  рассказала  как  всё  было. Проснулась  жена  оттого,  что  Тишка  скулил  и  скрёбся  в  дверь  спальни.  Обычно  мы  оставляли  его  на  ночь  в  коридоре,  где  он  облюбовал  для  себя  мягкое  кресло  и  до  утра  нас  не  беспокоил.  Но  тут,  видимо  приспичило  ему  на  улицу.  Так  вставать  не  хотелось —самый  сон,  но  пришлось.    Встала — в  коридоре  никого.  В  двух  других  комнатах,  и  на  кухне  и  в  ванной  собаки  не  было.  Тут  и  разбудила  она  меня. 
Жена  потискала,  потрепала  Тишку  и  положила  его  в  кресло.  И  он  тут  же  уснул.  

Владимир  Парошин  май  2002 год.
КУПИТЬ ЗДЕСЬ:
 
 

Владимир Парошин
в Телеграм:
 


 
Сайт визуального искусства Иероглиф 
 
  
Московский Союз Художников 
 







Copyright Paroshin.ru © 2011-2017
Персональный сайт Владимира Парошина